Яснее ясного, хозяйка поместья не дожидалась прибытия гостей, и все слуги засуетились, поместье ожило. Страшно сказать, что случилось бы, если в поместье прибыл бы какой-нибудь граф или герцог. Ибо, откуда ни возьмись, в одночасье появилось столько народу, что можно было только удивляться, как вся эта толпа размещалась в одном поместье. Захлопали двери; каждый стремился по-своему угодить господину и, словно полы плаща, следовал за ним. Сонный ключник, разбуженный гомоном хлещущей через все двери разноперой прислуги, торопливо потирал глаза, словно одним своим жестом желая доказать, что нет, конечно же, он никогда не спит на посту, и все обвинения – сплошные наветы этих хохотушек служанок. Основная часть самой бестолковой толкотни, тем временем, плавно перемещалась в кухню...
А Велия была уже вдалеке от суматохи. Ее, как и остальных эльфов, сразу препроводили в комнаты прислуги. Там ее помыли, переодели в чистое, привели в порядок волосы, ибо госпожа, как всем было известно, очень щепетильна и не переносит запаха немытого тела. А госпожа весьма заинтересовалась маленькой гостьей. На языке, больше напоминавшем орлесианский, нежели ферелденский, новенькой эльфийке втолковали, как она должна вести себя, насколько смиренно должна отвечать и каким образом изъявлять свое почтение. Но в голове из услышанного отложилось немногое, ибо маленькая голова прокручивала в мыслях кое-что другое. Хорошо бы оказаться там, за морем, в родном городе... Она не знала еще, как, но она должна была это сделать. Ведь единственный ее шанс на спасение – лежит здесь, в поместье. Велия втихую могла бы стянуть у сонного ключника все ключи поместья и уйти… Просто? Как бы не так.
Кто знает, что будет потом, как извернется судьба? Когда и где отправится следующий корабль, сможет ли Велия выжить? Если вспомнить, чему учили в Гильдии воров, весь опыт, пусть и недолгий, вживания в образ жизни поместий, то все станет на свои места. Поместье охраняют, нельзя забывать. И с парадного входа, и с черного, и по периметру. Те, кто входит и выходит, не остаются без внимания стражи. Слуги, такие, как она, из свиты гостей, никогда не покидают поместья, а слуг госпожи стражники знают в лицо. Да и те тоже редко выходят за пределы двора. И если она назубок знала планировку ферелденских поместий, то она не могла сказать совершенно ничего о последовательности комнат в орлесианском… Нельзя расслабляться ни на секунду. Значит, если дело проворачивать, то вечером или ночью, когда падут тени. Днем – повнимательнее осмотреться, ничего не упустить и заглянуть в каждую щелочку… И думать только о хорошем. И главное, при всем том, выглядеть естественной.
"Все, что нам кажется нелепым и ненужным, в определенный момент может да пригодиться. Просто нужно суметь найти ему применение. Запомни". Простую истину знал любой гильдеец. Знала и маленькая воровка из Денерима...
…Велия подняла взгляд и встретилась встревоженными карими глазами со своим отражением в овальном зеркале. Эльфийка сначала испугалась увиденного. Вот эта бесцветная пигалица – неужели она? На себя не похожа, даже бледнее собственных волос. Растирания не помогли; следуя примеру других девушек, она (все же недолго поколебавшись) нанесла на кожу румяна. Шемские штучки! Но нельзя выделяться... Ни в коем случае.
"Ну, это ничего. Пусть назовут горшком, главное, чтобы в печку не поставили…"
Короткое коричневое платье, под цвет глазам, очень ей подошло. Служанкам нравилось, они улыбались; так и эдак покрутившись перед зеркалом (а как при этом порхали юбки!), удивленная Велия тоже нашла, что она вполне себе ничего. Правда, торчащие ребра и острые ключицы все равно не скрыты под тканью, как и несколько особо неприглядных синяков на запястьях...
-Велия... Госпожа звала. Что ты там опять возишься?
-Я готова, старая, - радостно известила маленькая эльфийка старуху, стоявшую, как часовой, у дверей. – Пойдем!
"Странно все как-то. Зачем я понадобилась госпоже?"

Затем Велия шла в сопровождении старухи. Рядом с ними, впрочем, шли еще две девушки из прислуги госпожи де Нуарье, провожатые.  Нельзя сказать, что сопровождение было эльфийке в радость – тонкие брови сходились у переносицы и не расходились; поглядывая по сторонам, Велия напряженно и досадливо щурилась. Она рада была бы избавиться от общества старой карги, да старая как знала, как медом старой было намазано - не отставала ни на шаг. Хорошо, что с косым разминулись на входе, не нравилось Велии никогда, как он смотрел…
В узком коридоре было сложно разойтись, и с очередным слугой эльфийка чуть нос к носу не столкнулась. Опасаясь очередных тычков со стороны служанки, она чуть-чуть приподняла голову и осторожно, украдкой посмотрела на встречного. Познаний в чужом языке не хватало.
-Я… э-э, прошу прощения… - выдавила Велия то жалкое немногое, что знала на орлейском. Не по годам резвая старуха, ничто же сумняшеся, тут же оттеснила ее, словно таран, своей впалой грудью, деловито разъясняя:
-Господин Альфонсо Мигель прибывает, собственной персоной. Все спешат проявить почтение. Удивительно, что слугам семейства де Фурье это имя не известно… - Выдержав паузу, старая служанка с сомнением прибавила: -  Или вы недавно состоите на службе?
-Ох, может, мы пойдем? – предложила Велия, заинтересованная исключительно в своих делах. Если старая станет болтать с каждым встречным, то времени останется немного… - Ну?
-Да как смеешь ты голос повышать! – рассвирепела старуха, переключив все внимание уже на эльфийку; складки на жилистой шее заходили ходуном. – Знай свое место. Совсем сегодня разошлась…
-Меня госпожа, между прочим, ждет…

Госпожа ждала ее в старой библиотеке. Странная комната. Насколько глаза могли охватить, стояли огромные, выше человеческого роста, полки, шкафы и стеллажи, ломящиеся от книг; владелица поместья, похоже, очень любила чтение. Книги были разные, с кожаными переплетами или тканевыми, величиной с человеческий локоть или совсем небольшие, помещавшиеся в ладонь. На переплетах, стоявших рядами, переливались позолоченные буквы. Разобрать ни слога, ни, тем более, слова, Велия не умела, поэтому красивые закорючки для нее ничего не означали. Зато на одном переплете изображался золотой дракон, очень похожий на настоящего. Эльфийки ушли, Велия осталась одна. Дожидаясь, пока на нее обратят внимание, девушка стояла у одной из полок и рассеянно рассматривала затейливый узор чешуи.
-Госпожа де Нуарье, вот же она! – Господин? Что же он делает здесь? Через щель между полками Велия увидела краешек дивана и двигалась в его направлении. Проделав путь среди стеллажей, эльфийка наконец заметила их.
-Я Велия, госпожа. – Поклонившись, Велия без интереса и вскользь посмотрела на величавую пожилую женщину, полулежавшую среди подушек. Старуха. Навитые волосы госпожи давно посеребрила седина, а веки глубоко посаженных глаз набрякли – конечно, ее можно было бы назвать старухой. Диван с госпожой де Нуарье делил сидевший рядом господин – рука господина покоилась на плече этой старухи. Велия широко раскрыла глаза. Никогда и ни с кем господин так себя не вел. – Прошу прощения… Мне уйти?
Старуха… Зачем ему нужна эта старуха? Иногда Велия могла поклясться, что совершенно не понимала людей.
-Почему же, ты не будешь нам мешать, - ласково ответила госпожа. И голос у нее был глубокий и мягкий, как у доброй и старой знакомой. Но эльфийка знала, какие они, орлесианцы. Как яд, как припрятанный острый нож. Они могут казаться дружелюбными, и ты им можешь поверить, но только сегодня, потому что завтра они воткнут тебе, спящему и ничего не подозревающему, отравленный кинжал меж ребер… Впрочем, из этих правил есть и исключения...
-Ты из Эльфинажа, Велия?
Велия вздрогнула. Последний вопрос госпожа де Нуарье задала на ферелденском. Зачем?
-Да, я из Эльфинажа. Поверьте… Это не стоит вашего внимания, госпожа.
-Какая милая девушка! – Госпожа восхищенно повернулась к Альфонсо. Велия искоса посмотрела на господина, пытаясь скорее угадать, чем увидеть выражение его лица. Льющийся из окна свет, обрисовывающий силуэты обоих, мешал. – Неужели ты до сих пор так плохо обращаешься с эльфами? Я бы хотела, чтобы эта девушка прислуживала мне.
-Это не обсуждается. К тому же, она ничему не обучена. Какая вам будет радость от нее? – теперь и господин заговорил на ферелденском. Сама жесткость. А вот проглянули мягкие нотки:  – Но, моя госпожа, я всегда рад услужить, чем могу. Мы можем бывать у вас чаще, если вы пожелаете...
О Велии говорили так, будто бы ее тут не было. А она все еще стояла тут, все видела и слышала, и ее не замечали. Такое на памяти эльфийки случилось впервые. Ее унижали – она смеялась про себя, ее били – она смеялась вслух. Она лишилась семьи... Но это… было самым ужасным из всего, что случалось Велией за последнее время. Вдова де Нуарье повела себя, словно ребенок, привлеченный красивой игрушкой и коварно обманутый родителями. Надула губы и отвернулась.
-Хорошо, пока мы все еще здесь, она будет вам прислуживать… если вы захотите.
Здесь, совершенно точно, совершался торг. Велию колотило от злости к обоим участникам сделки – для них это мелочь, обычное дело. Что им до уязвленной гордости какой-то рабыни – оба снова спокойно ворковали между собой. Для них Велия уже исчезла, хоть и находилась в этой же самой комнате. Господин с госпожой были заняты исключительно друг другом.
"Как животные. Нет, они хуже животных… Чудовища. А она еще хуже, чем он, а я думала... Фальшивая насквозь".
Повернувшись и расправив спину, Велия ровным шагом вышла из комнаты и притворила дверь. Исчезновения маленькой и остроухой причины недавних споров никто не заметил, к счастью. Можно было идти...
Около двух часов она выполняла мелкие поручения – не столько выполняла, сколько под предлогом выискивала способы изучить поместье лучше. Окончательно уверившись в том, что никто ее особой не интересуется и внзоры всех устремлены на кухню, Велия оставила эти глупые и бесполезные занятия. Ее интересовала западная часть поместья. Туда эльфийка и направилась.
После долгих блужданий среди запертых дверей Велия оказалась в просторной, светлой комнате. Наметанный глаз воришки обнаружил здесь возможность поживиться. На резных полках стояли статуэтки и различные мелкие граненые вещицы в великом множестве. На гранях лежал тусклый, холодный свет из окна. Велия увидела также блестящее лакированное дерево, кусок серенькой улицы за ставнями.
А вот и оно, окно. Другой беспроигрышный вариант, который срабатывал каждый раз, когда она попадалась на краже, - выпрыгнуть в окно. Но тяжелые ставни были наглухо заперты – снова замки! - и их не то что открыть – с места сдвинуть не получится, да и Велия не была частью группы, слаженной команды гильдейцев; стало быть, об этом варианте тоже не могло быть и речи. Ну, а кроме того, у нее с собой не было веревки или "когтей", чтобы перелезть через стену, со всех сторон окружавшую поместье… Никаких подручных средств. Не говоря уже о том, что у каждого ключа, по догадкам Велии, здесь по несколько бороздок…
Еще раз оглядев полки – просто так, без определенной цели, она заметила кое-что, чего здесь просто не могло быть... Глиняную статуэтку пса или волка, выполненную очень грубо либо в спешке (или мастер, ее сделавший, не пытался добиться совершенного сходства), в которой узнавался… Фен`Харел! На фоне позолоты и полудрагоценных камней фигурка выделялась сильно… Поэтому так и привлекала внимание. Скорее всего, она принадлежала кому-то из слуг-эльфов, но Велия, не давая себе отчета, взяла ее в руки. Этой вещи здесь быть не должно. Эта вещь принадлежит народу Велии, эльфам. И шемам она не достанется…
-Что ты здесь делаешь? – спросил чей-то резкий голос.
Поставив статуэтку обратно, Велия резко повернулась на голос – и острым локтем задела маленькое изображение древнего бога. Статуэтка упала на пол и разбилась. Нет, не статуэтка – глиняный Фен`Харел раскололся на кусочки! Велия отступила, пятясь, вглубь комнаты, к окну, не сводя взгляда с осколков.
Голос принадлежал вошедшему стражнику. Золотая маска уставила на маленькую эльфийку неподвижный, тяжелый взгляд.
Приходилось соображать. Быстро соображать.
-Я новая служанка госпожи де Нуарье. Меня послали с поручением. - Еще одна заученная фраза на орлейском.   
Ну же, это почти всегда работало. По крайней мере, некоторые денеримские стражники велись.
-Не припомню, чтобы нас извещали о прибытии новых слуг… И с каким же поручением? – слишком много подозрения с его стороны. Слишком. Это плохо.
-Госпожа просила... вина. – Ляпнула Велия первое, что пришло в голову. Первое, что она вспомнила, вернее. Как по-орлейски будет "вино". Может быть, он догадывается, что Велия врет?..
-Погреб же в другой стороне. – Еще немного, и стражник возликовал бы. – И что это за странный акцент у тебя? Ферелденский?
И даже если теперь она не понимала, к чему клонила маска, она чуяла, что хорошим все это не кончится.
"Что им всем за дело до моего акцента? Они что, взбесились все, что ли?! Дело плохо…"
-Эй! Ты куда?!
Не отвечая, Велия опрометью кинулась в узкий коридор и побежала, сама не зная, в каком направлении. Да было и неважно, куда бежать – главное, чтобы стражник потерял ее из виду. Но бежать долго и быстро, как раньше, она не могла: давала знать не поджившая лодыжка. Побои не могли пройти бесследно. Вот и на полдороги до двери – до очередной долгожданной двери стало так больно, что пришлось перейти на судорожный, широкий шаг. Велия вытянулась струной – и вовремя заскочила, хотя за спиной у нее уже перекрикивались несколько голосов, за тяжелую, окованную железом дверь. В полную темноту.
Замечательно! Здесь было темно и не видно дальше собственного носа. Велия почувствовала под ступнями камень и на ощупь переставила свою покалеченную ногу. Еще один шаг… Лестница, ведущая вниз, судя по всему… Но даже на этой лестнице в три ступеньки эльфийка ухитрилась несколько раз споткнуться, напоролась на стекло – босой-то ногой! -  и зашипела от боли. И только потом остановилась.
Здесь хранили вино и сыр. Стоял кисловатый запах – смесь запахов кислого молока и перебродившего вина. Их Велия узнала бы всегда и везде, куда бы ее ни забросило. Стало быть, винный погреб.
-…Вот и… попалась, - задыхаясь, заключила Велия – самой себе, по-ферелденски. На двери даже нет щеколды, и дверь сразу же распахнут, а спрятаться негде. Ручки – с этой стороны – тоже нет, подцепить дверь нечем. Вдвойне хорошо, лучше не бывает. Сама себя заточила в винном погребе. Хотя ее заточению суждено продлиться очень, очень недолго. Вот стражники ее обнаружат, и тогда пленнице точно будет несдобровать. Вот и конец песенке. Эльфийка стала двигаться вдоль стены (так, по крайней мере, ей думалось), прощупывая кладку. Может быть, появилась глупая и отчаянная мысль, в погребе есть потайная дверь?   
Увлеченная поисками, Велия не сразу ощутила чье-то присутствие. В погребе, кроме нее, был еще кто-то. Чуткий слух уловил движение из-за спины, и эльфийка, не в силах пережить всех ужасов, уже не могла сдержаться и громко закричала. Совершенно не задумываясь о том, что снаружи ее могли услышать...
Крышка этого ящика, этой расписной коробочки-западни, захлопывалась…

Отредактировано Велия (26.04.2012 02:23:33)

В погреб спускались. Велия слышала, как лязгают и скрипят сочленения доспехов – и чтобы услышать эти звуки, ей не приходилось прилагать никаких усилий. С одной стороны – стража, с другой – знать бы, кто... Он (кто-то) точно не просто так спрятался, а с какой-то целью! Обычно ни эльфы, ни люди (насколько Велия знала об их поведении) не залезают в погреба просто затем, чтобы там в полной темноте посидеть. Или (у нее, охваченной ужасом, немного отлегло от сердца) он просто решил полакомиться из запасов госпожи, пока никто не видит. Отличное объяснение! Второе подходило больше. Но и в этом случае, и в ином их обоих ждет очень скорая встреча со стражей. И закончится все… очень-очень плохо. Тоже для обоих. Кем бы ни был собрат по несчастью.
Стража была совсем близко – несомненно, бежали на крик. Мысленно обругав собственную бестолковость не в самых благожелательных выражениях, девушка зажала рот руками, боясь даже вдохнуть, чтобы не выдать себя хотя бы тому, кто непонятно зачем затаился в погребе…
Дверь сразу же распахнулась, и тени, скользнув, отступили. Велия подняла голову и вновь услышала воркующие голоса, но не могла разобрать практически ничего, кроме отдельных слов. Это не помогало. Наоборот, вызывало самые безотрадные чувства.
А говорили стражники вот о чем.
-Значит, двое… - разглядывая обоих, эльфийку и слугу, отметил первый стражник заведомо непреложную истину. Мог бы и не говорить, но все равно сказал.
-А может, он ее сообщник. По каким-то ее эльфийским делам, - второй стражник, что сторожил дверь, оказался с юмором.
-Кто такая? – возвысил голос первый, обойдя вниманием замечание второго. Первый шутить не любил и не был настроен. В нем, напротив, чувствовалась выучка, годы муштры. – Отвечай!
-Ну, вы же знаете. Я только проходила мимо, – глупо хихикнула Велия, переводя взгляд с одного на другого и с другого на одного обратно. Удача ее переживала далеко не лучшие времена и теперь, внезапно, решила покинуть владелицу. Надо же, так попасться… – Я просто проходила мимо и...
И фантазия ее и словарный запас иссякли, словно пересохший колодец, когда прорези маски взглянули на нее. Неосознанно ища защиты, Велия обернулась ко второму пленнику, незадачливому слуге, но поддержки с его стороны не нашла. Незачем было надеяться на помощь такой же несчастной жертвы, как и она.
-Служанка господина Мигеля… Ай-ай-ай, как дурно с твоей стороны так себя вести! Заговоры, наушничество, побеги, рабство… - сверху.
Велия слабо вздрогнула, услышав последнее слово. И на орлейском оно звучало так знакомо…
-А с тобой мы еще придумаем, что сделать, - свирепо, все еще тяжело дыша от бега, обнадежил первый стражник и тоже обратил железную маску к слуге.
-Итак, ты говорить будешь или нет? – снова обращенное к эльфийке. Эльфийка попятилась.
-Не будет – заставим! В подземельях все говорят…
Сделав знак второму, первый расставил руки в латных перчатках и двинулся на девушку.
Эльфийка отступала. Отступая, она, к своему ужасу, натолкнулась на что-то стеклянное, скользкое, и упала. Поджав ближе к себе бесповоротно искалеченную ступню, Велия нащупала предмет, так неудачно подвернувшийся под ноги. Это была винная бутылка. Никудышное оружие, но жертвам выбирать не приходится. Дотянувшись, девушка расколола ее об угол стола, на котором громоздились сырные круги. Брызнуло и пролилось вино. Темное стекло ощетинилось осколками – точь-в-точь, злобно оскаленная пасть. Стальные клешни-перчатки тут же сжались (и напрасно!) в воздухе – Велия вовремя улизнула. Поднимаясь, она нарочно толкнула несчастного наблюдателя-слугу, снова обернулась и одними губами сказала: "Иди".
У слуги было больше шансов на спасение, чем у нее. Если сама эльфийка заведомо пропащая душа, то слуга вполне мог бы разминуться с одним стражником без особенных проблем.
Выставив перед собой битую бутылку, Велия продолжала отступать.
Краем глаза девушка видела второго стражника, начавшего движение. Слуга с места не тронулся, будто ее не слышал.
"Ну что же ты такой недогадливый. Мог бы уже смекнуть…"

Отредактировано Велия (26.04.2012 19:54:13)

Отыграно совместно с Ониксом

"Как все хорошо начиналось… Почему? Почему все стало с ног на голову?! Когда корабль отправляется в Ферелден, и я смогла, как и хотела, затеряться среди прислуги… Когда я не связана и не скована… Надо было сказать, что шла сюда за вином… Надо было! Какая же я… Вот и урок мне, помру тут, раз такая пустоголовая..."
Меньше всего Велия ожидала подобного поворота событий. Всем в поместье казалась любопытной ее скромная персона, все косо смотрели на нее, и из-за чего, спрашивается? Из-за произношения, из-за ее иноземного происхождения. Кто-то задирал нос, кто-то относился с неявным презрением, но любой, первый взятый лакей знал, как и каждая дворовая собака: служанка-де господина Мигеля – ферелденка. Ее незнание языка, размытые представления о здешних обычаях, слугах и господах, играли только против нее…
Верно говорят: не знаешь, лучше не суйся.  Зачем она только сунулась в эту часть поместья, да еще с самого утра?! Теперь и стража заинтересовалась. Шансы оказаться в подземелье, в окружении жутких крыс, высохших скелетов и пыточных инструментов, в одной клетушке с каким-нибудь шемским палачом, неуклонно росли. Велия, пусть и краем уха, слышала, насколько изобретательны орлесианцы в искусстве пыток. Скверно, если стражники не шутили. Хотя, если подумать, кто в здравом уме пойдет против воли гостя, друга семьи де Нуарье, да еще и благородного господина?  А если стражники шутили, то, что эльфийку ожидает, все равно немногим лучше. Господин, конечно, прознает о неповиновении...
А ни в чем не повинного слугу они просто убьют, не разбираясь. На месте, потому что, якобы, помогал беглому рабу. Слуга еще глупее, чем Велия предполагала, даже не смог воспользоваться минутой замешательства. Никогда бы она не подумала, что люди бывают такими тугодумами… Но тут уже ничем не пособишь, свою голову, к сожалению, не приставишь…
Отступать, впрочем, тоже нельзя вечно. Когда-нибудь да наткнешься на стену, и тогда-то уже никуда не денешься…
Слуга, о котором все, кроме второго стражника, на мгновение позабыли, наконец дождался, чего бы ни выжидал. Он метнулся – эльфийка сначала не разобрала, что между обоими, стражником и слугой, случилось, - и к ее ногам уже падал, истекая кровью, недавний преследователь…
Когда Велия сообразила, первый стражник был мертв.
…Под слоями пудры и румян проступила бледность. Глаза, то, что оставалось живым на ее лице, следили за каждым следующим движением убийцы. Велия, вся сжавшись, глядела растерянным и испуганным ребенком, хотя, скорее всего, ребенком все еще, в силу юного возраста, и была…
…Слуга рванулся к другому стражнику. Она зажмурилась и крепко, даже слишком крепко, чтобы не донесся ни единый звук, зажала уши. Прошло несколько минут, прежде чем она отважилась снова открыть глаза.
Вслед за первым отдал душу Создателю и второй. Слуга развернулся и шагнул к эльфийке. Девушка не разобрала произнесенных им слов, зато четко, словно на портрете, увидела его лицо.
-Ты-ты-ты же убийца! – пролепетала Велия, обличающе указав тонким пальцем. – Не подходи ко мне!
Напуганная, эльфийка редко смекала быстро. Но от того, что она могла сказать, зависела ее жизнь. А жизнь – это немало.
-Если я сейчас закричу, ты тут же меня убьешь... Я понимаю, не глупая. Буду молчать.
Не зная, что говорить дальше, совершенно сбитая с толку, девушка действительно замолчала, урывками осматривая погреб и стоящего напротив человека. В глазах у нее темнело, в ноздри бился запах крови…
"Наверное, я сейчас упаду. Хоть бы не упасть…"
-Между прочим… у тебя рукав замаран, - очень медленным и очень-очень ровным голосом проговорила наконец Велия, стараясь не смотреть ни на рукав, ни на стражников, ни на темные лужи в пыли. Едва ли эльфийка понимала, что делает... – Вот, возьми, - протянула она, выудив из передника, накрахмаленный платок, - мне все равно не нужен. Лучше уйти куда-нибудь… поскорее… не переношу вида чужой крови.
Оникс внимательно следил за девушкой, надеясь, что убивать ее голыми руками не придется. Услышав из ее уст "убийца", юноша несколько растерялся. Его так называли и ранее, но звучало это иначе. "У-бий-ца, - мысленно повторил Оникс, - почти пристыдила, а ведь даже преподобной матери не удавалось это". Протянутый платок юноша подхватил двумя пальцами и инстинктивно поднес к носу. Пахло тканью и красками…
-О, извини, это я по привычке. – Смутившись, произнес Оникс. – А пятно таким образом не убрать, нужно переодеваться.
Оглядевшись, он наткнулся глазами на бутылочное стекло, и решение пришло само собой. Откупоренный кувшинчик вина притаился у ножки стола с сырными головами, подхватив его, Оникс указал на дверь:
-Пойдем в одну из комнат прислуги, я тут приметил одну неподалеку. И вообще, разве винный погреб не должен запираться на замок? – Удивительно искренне задавшись таким внезапно появившимся вопросом, юноша на пару секунд отвлекся. – Неплохо бы за собой закрыть…
Сделав над собой неимоверное усилие, стоившее приступа дурноты и дрожи во всем тщедушном теле, Велия к тому времени все-таки перешагнула через тело стражника. Видимо, убивать ее не собирались. Или пока решили отложить, а там посмотрят…
-Закрыть… - эхом повторила она и, повернувшись, оглянулась на дверь. – Нет, ее не закроешь так просто, чтобы насовсем… Но можно повернуть ручку, и засов защелкнется. Вот. Никто и не догадается, пока не попробует открыть. – Раздался характерный щелчок.
-Иди прямо за мной, не поднимай головы и ничего не бойся, все слишком заняты, чтобы заметить что-то неладное, - прошептал юноша так, чтобы только собеседница могла услышать.
Кувшин с вином он нес бережно, с видом привычным, слегка встревоженным, и встречал пробегающих мимо спокойной, отрепетированной улыбкой вышколенного слуги, хотя внутренне сжимался, боясь услышать окрик. Сердце бешено колотилось даже тогда, когда они вошли в небольшое помещение, служившее кладовой для щеток, тряпок, и прочей нужной по хозяйству утвари. "Комнатой для слуг" это можно было назвать с натяжкой: маленькое, захламленное складское помещение без окон с единственной дверью.
-Я зажгу свет, - голос немного дрогнул.
Небольшая плошка с маслом нашлась именно там, где ее и оставил Оникс во время прошлого визита, там же были кремень и кресало. Еще несколько минут, прежде чем удалось поймать подходящую искорку и раздуть ее. Юноша уселся прямо на пол, поставил перед собой кувшин вина и принялся вытаскивать плотно засевшую пробку.
-Пожалуй, ты несколько… взволнована… тем, что тебе довелось увидеть там. – -Кошмарно сложно оказалось хотя бы начать. – Вероятно, у тебя есть ко мне вопросы?
Было темно. Вошедшая Велия порадовалась крохотному огоньку, чиркнувшему в темноте. Слуга, за которым она шла, потому что не могла поступить иначе, первым задал вопрос. Не дожидаясь.
И это был неправильно заданный, с ее точки зрения, вопрос.
-Я взволнована?! - Человек, кажется, пытался посмеяться над Велией. - Люди, которых ты убил, человек, не были работорговцами, и ты знал это! А вы по-другому и не можете. Если бы ты не убил их, убили бы тебя. Но зачем тогда было врать-то, а, человек?
Войдя, она встала напротив, не сводя взволнованного взгляда со слуги и не двигаясь. Пламя, разгораясь, тихонько зашипело в плошке. Что это такое происходит? Никак, она получит объяснения? И ее вовсе не собираются убивать?
Молодой ворон улыбнулся, отметив про себя, что сказанные им слова, а так же манера, в которой он это сделал, сыграли свою роль.
-По крайней мере, ты больше не пугаешься, не так ли? – Выдохнул Оникс. – В этом-то все и дело, понимаешь? Что я говорю. Когда я говорю. Кому я говорю. Всё дело именно в этом! Не все сказанное обязано быть правдой, но все сказанное должно вести куда-то, к чему-то…
Юноша растеряно запустил пятерню в челку, одним неспешным движением отбросил ее назад.
-Кстати, как тебе мой ферелденский? Я учил его, но возможности попрактиковаться не было. - Растерянная улыбка все не сходила с его губ.
А пробка все не поддавалась. Совсем некстати нагрянула жажда, захотелось сделать хоть глоток этого вина.
-Я была бы глупой, если бы не боялась. И я не понимаю, – последовал ответ.
-Что? А… Ферелденский… Ты хорошо говоришь. – Оба говорили на ее родном языке, и это было настолько само собой разумеющимся, что Велия не замечала, пока человек намеренно не заострил внимание. Слуги господина говорили на ферелденском, господин говорил на ферелденском…
"Из бардов, верно, о которых рассказывали Найна и Клемент… Надо осторожнее как-нибудь".
С минуту она следила за его борьбой с пробкой, затем вмешалась советом:
-Пробку, вообще-то, выкручивают, если она не подается.
Странное дело, но этот убийца казался Велии все более… чудным? Примеряя на себя роль слуги, человек не удосужился узнать, как все-таки открывают вино! Она даже тихо рассмеялась... Впрочем, наверное, это был нервный смех. Смехом можно попробовать успокоить себя. Ненадолго.
-На любую проблему всегда должно найтись тысячи решений... - Отозвался на слова Велии юноша, мыслями витая где-то далеко.
В задумчивости, он извлек из-за пазухи флакон с оранжево-красной жидкостью, который чудом не пострадал во время потасовки, и тонкий кинжал, что до этого покоился за поясом брюк, где-то сбоку. Оникс скинул жилет, и выпростал рубаху.
-Ты раба? Ведь ты раба этого ферелденца, что прибыл недавно, так? - С этими словами, юноша вонзил острие кинжала в пробку, и начал аккуратно вращать. - Есть у него другие рабы?.. Я могу вытащить вас отсюда. Портовый город... нужно только сесть на корабль...
Он вновь задумался, что-то планируя.
-Может, ты думаешь, что доверишься мне, и станет хуже? - Оникс дернул пробку, раздался глухой хлопок. - Умираю от жажды...
Юноша припал к горлышку кувшина, сделал один долгий глоток.
-Я нужен тебе не меньше, чем ты нужна мне. Решай сама: насколько сильно... - Молодой ворон протянул ей вино, буравя взглядом карих глаз.
-Клетки, клетки, клетки… Бедняжка я. Я снова в клетке, - Велия скрестила согнутые в локтях руки и выглянула из-за них – нагляднее показать эти "клетки". – Пленница. У убийцы… Да, я рабыня. Он продал всех. Всех братьев и сестер. И всех шемов… - она запнулась и не сразу нашла слово, - то есть людей.
Слушая человека, эльфийка развернула одно из запястий и исподлобья взглянула на своего собеседника. Синяки точно повторяли звенья цепи. Заметив, что привлекла внимание, опустила обе руки и прикрыла веки.
-Верно, сложно не заметить. Что тут скажешь… А ведь я ему верила, давно еще… Ох, хватит мне уже! – Велия резко осеклась. Чего злиться и досадовать на себя же? Так делу не поможешь. И продолжила уже спокойнее. - Хочешь без утайки – будем без утайки. И снова – да. Ты, наверное, хорошо знаешь поместье.
Не открывая глаз, она медленно взвесила все "за" и "против". Она не должна ошибиться.
-Да, ты точно все знаешь здесь... Но на что тебе я, человек? И еще…
"Не особенно на то похоже, что я плен…"
Почувствовав взгляд, Велия распахнула глаза, будто ее толкнули, и покосилась на блестящее горло протянутого кувшина. Торопливо покачала головой:
-Спасибо... нет. Еще хотела сказать, если нас тут застукают… Что делать?
-Хочешь скрыть правду?– Растягивая слова, медленно произнес юноша, явно подражая какому-то своему знакомцу. – Говори то, что твои собеседники хотят слышать, и они забудут о правде.
Оникс резко встал, расплескивая вино, водрузил кувшин на гору вещей, сорвал с себя рубашку, и, зло комкая, прошипел:
-Рабство! Это синоним к слову "смерть"! Проклятое место, откуда не возвращаются! – Юноша метнул скомканную рубашку на пол, и, уже спокойнее, продолжил. – Не понимаю, разве ты не должна хвататься за каждый шанс выбраться отсюда? Или из тебя слепили послушную игрушку? Взамен я попрошу тебя об одной услуге. Тебе не придется никого убивать…
Он на мгновение задумался, затем почти вплотную подошел к девушке.
-Скажи, а как ты относишься к своему хозяину? Ты ему доверяла когда-то, а сейчас? Вот если бы ты стояла на вершине горы, ты бы столкнула на него камень? А если бы такой камень сам упал, предупредила?
Оникс пытливо всматривался в глаза эльфийке, нервно покусывая губы, ждал ее решения.
"Его учили этому, провалиться мне на месте, если его не учили!" - Так Велия подумала, услышав новые интонации в голосе человека. Великие Творцы, что случилось дальше!..
-Эй, давай ты не будешь никого убивать… Хорошо? Я пока жить хочу! – Перепуганная, эльфийка сжалась в маленький комочек, вся изготовившись прыснуть прочь. Вроде бы, человек заговорил тише и ничем не швырялся – и можно было успокоиться… Тем не менее, стоило ему приблизиться, Велия инстинктивно огляделась в поисках пути к отступлению. Она была растеряна словами человека, но выдержала изучающий взгляд – огромными от страха и недоумения карими глазами.
"Раб-беглец? Так вот почему предложил спасти других рабов… Интересно, а что значит это слово, "синоним"? Нет, лучше не спрашивать…"
Новые вопросы заглушили былой страх.
-А сегодня… и есть мой шанс. Я сносила многое от… шема. Побои и насмешки. Любить его не за что… ненавидеть… Да, вот оно: презираю. Шем вымещал на моих братьях, на других шемах… свою злобу и ненависть. Ты предлагаешь мне убить его, человек? Я могла бы убить, знаю. Все могут убить, когда им приставят кинжал к горлу, когда убьют родных по крови… Шем жесток, вы жестоки. Вы, люди, жестоки. Из-за рабства многие мои братья и сестры стали как вы. Они убивают хозяев и живут по людским законам… Я буду такой же, если стану убивать. И после не посмотрю собратьям в глаза. Мне нужна только свобода… Хочу забыть все, сбежать… просто жить. А ты… Ты можешь и убить его… работорговца… если намерен.
"И, конечно, еще я дала клятву… Среди шемов лучше не упоминать о воровстве..."
Девушка вздохнула и подняла кувшин, сделала несколько глотков. Поставив кувшин на место, она закашлялась.
-Как вы это пьете? Щиплется! – С укоризной сморщилась. – А я все думала, что это просто сладкая вода… Гадость какая-то…
Откашлявшись, Велия снова встретила взгляд человека и… неожиданно для себя (и для своего собеседника, быть может, тоже) тихо рассмеялась.
-Ну? И что ты на меня так смотришь, у меня с лицом что-то не то? Вроде бы, нет. А! Ну да, ты же не жил в Эльфинаже, откуда же тебе знать нашу жизнь... Ты человек, шем. Там, где я росла, с малолетства прививали почтение и любовь к старшим, к хагрену, уважение к традициям. Нет-нет, никаких убийств… - Велия невесело усмехнулась. – Тех, кто убивает или не помогает собратьям, изгоняют... Знаешь… ты странный, человек. Ты бежал из рабства? Люди настолько друг друга ненавидят, что продают своих же братьев работорговцам…
"Вам бы поучиться у нас… Многому. Может, стали бы умнее".
С рабами-людьми на борту работорговцев Велия словечком не обмолвилась. Общность, связывающая с эльфами, заставляла ее в презрении отворачиваться от шемов. И теперь поворачиваться к шемам лицом было нелегко. Ново и непривычно… Вынужденно.
-Меня зовут Велия из Денерима. А как твое имя? Тебе, должно быть, неприятно, что я называю тебя "человеком"… Но ты же человек и есть… И знаешь, давай потише, а то не ровен час сюда заглянут… Об остальном мы поговорим… потом, хорошо? Давай по порядку, чтобы не путаться. Сначала – история. Твоя история.
Насколько это возможно внимательно, юноша слушал эльфийку, но неприятные воспоминания, едва та назвала его беглым рабом, заполонили сознание. Оникс даже несколько раз мотнул головой, стараясь скинуть с себя надоедливое прошлое.
-У меня много имен. Каждый зовет меня так, как хочет. – Сквозь зубы проронил побледневший парень. – История моя тебе не понравится. Мне и самому она не по нраву, но другой нет. В ней много жестокости. Борьбы. Есть и предательство, секреты, интриги. И бежать от своего хозяина мне так и не удалось, просто он держит меня на более длинном поводке, чем твой…
Оникс обвел взглядом помещение, избегая встречаться глазами с девушкой. Небрежным движением руки он указал ей на дверь, мол, делай что хочешь.
-И чего тебя так беспокоит? Что бы ты подумала сама, если бы случайно обнаружила в темной комнате полуобнаженного юношу и прелестную девушку? Уж наверняка, что-то страшное!.. – Грустно улыбнувшись, он оперся спиной на массивный шкаф. Сердце бешено билось, глухими частыми ударами проникало в воспоминания, задавая ритм взмахам ножей и плетей.
-Там, откуда эльфы часто становились "виддатари" - принимали Кун. Так они могли стать частью куда более мощной и значимой общины, чем Эльфинаж…
Взгляд юноши стал мутным, словно смотрел сквозь время, чайные плечи поникли, прямая спина ссутулилась, будто бы прошлые годы в ряд уселись сверху, давя своим весом.
-Ух ты, надо же… Удалась такая знатная, добротная ложь, захотелось верить самой, - прошептала эльфийка, застывшим взглядом уставившись в темноту. – Прямо как у вас. Поддержал бы… А так… Что за толк с тобой разговаривать? Ой, я бы послушала, как будешь врать ты! Как вы, лгуны, врете и изворачиваетесь, добиваясь чего-то… Или вам, люди, уже надоело вранье, вранье, сплошное вранье?
И то верно. Все, что произнесут здесь и сейчас, будет отборнейшей неправдой… Где это видано, чтобы эльфу, проведшему в рабстве почти всю сознательную жизнь, было легко и приятно говорить с людьми? Если не отрицать, какая же большая будет ложь, просто огромная!..
Общаясь с шемами, хочешь не хочешь, а привыкаешь ко лжи. Эльфам общины, правдивым перед друг другом, обманы даются ой как нелегко... И обман не самое плохое, к чему можно привыкнуть, невольно подумала Велия…
Впрочем… Лгать – так лгать, что уж тут поделаешь?.. Самой не привыкать.
Петли на двери слегка скрипнули – дверь тихонечко прикрыли. И сразу же свеча, то есть импровизированное ее подобие, снова затрещало, вынудив Велию пройти через комнату от двери и пошевелить плошку, заставляя масло растечься ровным слоем. Пламя разгорелось с новой силой; эльфийка повернулась к человеку с красноречивой улыбкой, с какой обычно втолковывают малым детям что-то неописуемо сложное:
-Человек, имена нужны, как ты не понимаешь! Чую, мы чудесно поладим, не так ли? Сначала ты меня чуть не прибил, теперь и имя свое умалчиваешь!.. Ну и ладно. Много я не прошу, скажи прозвище. Проныра, Кривой, Щелкач… - Это были все воровские прозвища людей, которые Велия сходу вспомнила. – У вас же есть прозвища!
На следующие слова она слегка покраснела, смутившись, и понадеялась, что под слоями всего, что было нанесено на лицо – румян, пудры, - человек не заметит.
-Меня? Да нет, ничего не беспокоит, кроме... Мы единственные из слуг, кто не занят на кухне, в приготовлениях. Смекаешь, в чем суть? – губы находчивой Велии посетила насмешливая улыбка. – Зайди сюда хоть одна служанка, "что-то страшное" подумает она! Как, дальше разжевывать, или своим умом дойдешь, человек? Старуха, - под "старухой" имелась в виду госпожа де Нуарье, но разве Велии важно, поняли ее или нет? - к тому ж, слишком любит всех своих прелестных эльфиек, чтобы позволять грубым мужским пальцам касаться их… Да и прелестная девушка сама не промах. – Вырвалось между прочим. – Обычное дело – грузные, потные шемы, встретившие маленькую эльфийку в темном переулке… И совсем не затем, чтобы поздороваться. Их было больше одного. Она как-то справилась. А ты один – эльфийке нечего бояться. Разве что, твоего оружия…
…И опять это оружие. Все мысли только и крутились около смерти, крови, предсмертных криков. Велия поежилась. И тут ее осенило, что в очередной раз это была оплошность, которая может и жизни стоить. Обескураженная, эльфийка похлопала себя по губам, будто бы желая загнать обратно сказанные слова, и воскликнула: 
-Я этого не говорила! Этого вообще не надо было говорить!!.. Ну да. Меня беспокоит то, что тебе нужно подыскать одежду. Или застирать рукав. Это я умею. – Она вздохнула. – Давай, взгляну.
Оправив складки на юбке, Велия приняла свой обычный, смиренный и немного растерянный, вид (надо полагать, той рабыни, какую все в ней непременно видели). Старательно обошла стороной этого страшного и, несомненно, опасного, человека. И, будто бы ничего не случилось, незаметно подхватила одежду с пола. Прикасаться к рукаву не хотелось, но избежать этого никак не вышло. Вокруг стояло столько шкафов, скорее всего, в них найдется что-нибудь...
Весь ее избирательный и вдвое увеличенный путь со спотыканиями в темноте привел к столу, обратно, к свече – совсем в другую сторону, не к шкафам. А человек продолжал говорить. И приходилось слушать. "Виддатари", "Кун" - эльфийка даже таких слов не слыхала. Велия качнула головой:
-Не знаю, о чем ты, человек… Никто не покидает общины, если нет причин. Куда бы эльф ни пошел, он все равно всегда вернется туда, где его дом. Где его родной город. Даже если ему и там жилось плохо. Родная кровь, родное место многое решают, знаешь ли… И всегда можно найти что-то худшее, чем городская жизнь, хотя... как сказать, она не так уж плоха. А со мной уже случилось это худшее... – проводя пальцем по столу, девушка помедлила, раздумывая, но все-таки признала: - И с тобой… Наверное.

Отредактировано Велия (18.06.2012 23:38:32)

- Нет, не буду. Да и с чего бы? - Одарив девушку грустной теплой улыбкой, Оникс легко, едва заметно, коснулся губами ее шеи. - Бояться миленьких эльфиек по твоей вине я уж точно не стану...
- Яды - всегда яды, всегда смерть, обман, уловки. Рано или поздно ты бы убила кого-нибудь, случайно возможно, вынуждено возможно. Если ты к такому не готова, не возвращайся к таким занятиям. И не в коем случае не вздумай искать всех тех эльфов, что попали в рабство вместе с тобой. Родичи они там тебе, или соплеменники - их уже нет, а то что осталось от них тебе не понравится. - Ворон брезгливо поморщился, вспомнив о чем-то своем. - Узнай ты что один из твоих добрых друзей превратился во что-то подобное мне, смогла бы простить ему всю ту кровь, что он пролил следуя приказам хозяина? Не был бы он тебе противен? Мне бы...
Оникс осекся, закусив губу резко замолчал. "Мне бы был" - едва не произнес он, выдавая свое истинное отношение к себе самому, к тем поступкам что он совершал. 
Еще во времена тренировок в среде воронов приснился ему один сон, из разряда таких, что не проходят бесследно, оседая навсегда в сознании. Место было странным... Красивая, живописно обставленная, но порядком разгромленная комната в антиванском стиле, драгоценные камни в изобилии разбросаны повсюду, словно хозяин сам обезумел от их красоты и принялся усеивать ими все вокруг. И где-то там, скрючившись в неестественной позе, на полу, лежал труп мужчины. Оникс прекрасно понимал, что только что убил его, но не помнил как это было. Да и не было это столь важным. В голове билась яростно мысль: дело сделано, пора уходить. Следуя недавно заученным правилам, юноша приложил палец к шее мужчины, выдернул свой кинжал и, выпрямившись, столкнулся с пристальным взглядом. Нервная дрожь пробежала по телу молодого ворона - перед ним стоял отец. Именно это заставило до этого спокойное сердце испуганно забиться, ноги подкосились и Оникс опустился на колени, взирая на родителя снизу вверх. Тогда не было мыслей что все это - сон, ведь отец был достаточно упрям, чтобы самостоятельно пройти через Завесу, и вернуться назад, лишь для того, чтобы наказать нерадивого сынка. Холодный липкий ужас сковал юношу, силясь произнести хоть слово, он открывал и закрывал рот, не способный выдавить не звука. Темные, строгие глаза отца пробирали насквозь. Король... не зря его так называли. Широкоплечая, высокая фигура отца шатнулась, длинная, большая рука потянулась вперед, и юноша в страхе закрыл глаза. "Ты не сын мне" - громовыми раскатами прогремел властный голос, и сильный удар по лицу бросил Оникса на гладкий холодный пол, на котором он и обнаружил себя вмиг проснувшись. В маленькой, узкой келье помимо него жило еще несколько молодых воронов, из которых в конце останется лишь один. Все они крепко спали, измученные тренировками, и шум не встревожил их. Потирая левую скулу, юноша поднялся, мрачно усмехнулся про себя. Не сын? Вот так... Кия Ясир - "Непринужденный Король" - больше не существует...
Воспоминания имеют над нами огромную силу. Они не спрашивают разрешения, а просто хватают нас, вытрясая вся остатки души, если таковая еще и осталась. Тот сон не давал покоя много лет. Из-за него и поползли мрачные вопросы: что там, за гранью? "Saluda a mi padre" - шептал юноша, убивая. Это стало привычным ритуалом, но ответа с того света не приходило. Возможно, отец и впрямь отказался от него? Упрямец. Теперь его ничто не переубедит.
"Тук-тук"  - пел страх в груди маленькой эльфийки, дрожа перед неизвестностью. И эти песни были знакомы ему. Сколько Оникс их уже слышал? Десятки, если не стони.
- Я оставлю твой платок себе, а ты забери мой. - Не без умысла предложил юноша. - Где бы тебя не поймали, тверди одно: один господин велел передать это одной госпоже. Даже если попадутся слишком недоверчивые, отправят ко мне... Даже если поймают тут, в поместье, используй его. Прибегал, де мол, мальчишка, велел передать это и кое-что на словах. Пусть ведут тебя к твой "старухе", я буду там.
Юноша уткнулся носом в затылок Велии, желая только одного: чтобы она продолжала говорить, и не важно что, главное - ее слова стирали те неприятные чувства, что грызли его изнутри.
- Я тоже ривейнец. Ох, что же ты теперь подумаешь о всех моих соплеменниках? Хотя, по правде говоря, большинство из них на самом деле пираты да мерзавцы. Я тоже мечтал стать пиратом. У рожденных на острове Лломерин вместо крови - морская соленая водица, добротно разбавленная ромом. Так говорят. Так что остерегайся нас.   
Крепко прижимая Велию к себе, обжигая дыханием её шею, негромко произнес:
- Скажи на милость, ты сама уверена что все это было шуткой? По мне, так ты была достаточно серьезна.  С такими вещами не шутят. - Вопреки своим словам Оникс тихонько рассмеялся, резко развернул девушку лицом к себе, заглянул в глаза. - Все достаточно серьезно. Я серьезен. Ты готова пойти до конца? Начиная любую Игру, выдумывая любую шутку, Играй и Шути до конца...
Когда все, что можно было сказать словами было сказано, парень порывисто поцеловал Велию, и тут же отступил на шаг, с интересом ожидая реакции.

Это должно было быть шуткой - ни к чему не обязывающей, глупой и не завершенной. Но один порыв, и прелестная игривость разговора разрушена его необдуманными действиями. Но жизнь - книга, страницы которой можно листать лишь вперед.
   "Ты так бледна и так мила в печали,
        Что, если вдруг веселье воспалит
        Румянцем розы белые ланит,
        Я грубый цвет их вынесу едва ли." -
Услужливо подсказывала память литые строки одного сонета, слышанного где-то в вычурно украшенных залах орлейских домов. Оникс с удивлением взирал на растерянность Велии и его самого начал охватывать страх. Захотелось броситься к ней, сжать ее ладони в своих и молить, просить о милости - не забывай, не отталкивай и дай, пожалуйста, дай почувствовать все то же, что чувствуешь ты и более, более! Но вместо этого он будет холоден, спокоен и безразличен. 
   "Еще молю, чтоб очи не сверкали,
        Не то мой дерзкий взор познает стыд
        И, обессилев, робость обнажит,
        Как после бури - трепетные дали."
Можно еще попробовать дать себе слово, что когда-нибудь ты не будешь скован обязательствами, и именно тогда позволишь себе упасть в этот серый пруд эмоций, построенный не на выгоде, а на чем-то еще, более светлом. Но этого ворон делать не собирался. Единственная дозволенная ему свобода - выбор смерти по своему усмотрению.
   "Хотя ресницы душу скрыли тенью,
       Ты блещешь грустной нежностью своей,
       Как серафим, несущий утешенье,
       Но сам далекий от земных скорбей;
       И я склоняюсь ниц в благоговенье
       И оттого люблю еще сильней."
Кто-то написавший эти строки любил. Осознание этого больно ткнуло в сердце, словно строгий разум решил посмеяться над вместилищем эмоций. Больше юноша не испытывал никакого веселья.
- Да, ты права. - Медленно произнес юноша фразу, ставшую привычной. - Это мелочи для меня... такие мелочи... Прости, не подумал.
Опустив голову, юноша украдкой наблюдал за маленькой эльфийкой. Невольно в голову полезли совсем уж неуместные мысли - а мог бы он быть серьезным? Целовать девушку лишь потому, что она приглянулась, а потому что этого хотелось - удивительная мелочь, доступная, увы, не каждому. А может это и никакая не мелочь?
-  Дышишь сладким ядом аромата,
Будишь в сердце прежние огни...
Я, как ты, была жива когда-то,
К радости для сердца нет возврата...
Будь как я! Забудь! Умри! Усни!  - тихонечко прошептал Оникс.
Металлический лязг шагов по коридору оповестил о приближении стражников. Молодой ворон шустро и бесшумно подскочил к двери и прислушался. Часовые вели беседу о еде - значит, ждали смены. Оникс прижался щекой к стене и замер. Но не удаляющихся стражей выслушивал он, а всего лишь избегал смотреть в глаза Велии, и внезапный приступ меланхолии овладел юношей. Хотелось вернуть себя обычного - циничного, шумного, злого, словом, такого, какой и был нужен для того чтобы выйти из поместья живым.
- Смена караула. - Проронил через плечо Оникс, поясняя ситуацию для своей спутницы. - Скоро о небольшом недоразумении, произошедшем в винном погребке, будет известно. Нужно действовать.
Мысли наконец-то переключились в нужное русло, и выстроенный до этого план дождался своего часа. Юноша подошел к оставленным вещам, и аккуратно достал небольшую склянку с желто-оранжевой жидкостью, одним из кинжалов аккуратно продырявил пробку.
- Эта жидкость воспламеняет все, к чему прикасается. - С этими словами юноша перевернул бутыль вверх дном, и ее содержимое прильнуло к пробке. - Сможешь установить ее в таком положении в кладовке, похожей на эту, так, чтобы внизу был какой-либо легко загорающийся хлам?
"1...2...3..." - мысленно отсчитывал секунды Оникс.
- Если не будет времени - разбей и беги подальше. - Тем временем в отверстии в крышки дрожала капля, готовясь вывалится. - И.... 32!..
Капля упала, и на месте ее падения взвился крошечный огонек и тут же угас.
- У тебя будет 32 секунды, прежде чем начнется пожар.
Юноша с некоторым сомнением посмотрел на Велию, и участливо поинтересовался:
- Как ты себя чувствуешь? Справишься, или мне придумать что-то еще? Хочешь, я займусь всем сам, а ты иди к слугам. - Молодой ворон подошел к эльфийке и уселся перед ней на корточки, все так же пряча глаза. - Я сейчас нарисую тебе примерный план поместья.
Оникс обмакнул палец в плошку, стараясь не задеть фитиль, и начал выводить маслом на каменном полу комнату за комнатой, кладовку за кладовкой.
- Это план первого этажа. Мы здесь. - Он указал на небольшой прямоугольник. - Здесь, здесь, здесь... и... здесь - посты стражников. То есть в этих местах они чаще всего стоят, когда ничего не делают. Ходят они везде, предугадать их маршруты внутри поместья нельзя, или же у меня просто было мало времени на это. Запасись наглостью, смелостью и уверенностью, да шагай прямо к цели. Можешь еще какой передник повязать - для большинства людей эльфийки-служанки различаются лишь по одежде. Спросят что-то, сделай риверанс да скажи что-нибудь вроде "Excusez-moi, monsieur", или "Oui, monsieur"... - Для большей наглядности юноша поднялся и продемонстрировал. - И ступай себе дальше. Можешь еще мой платок им показать - "Maîtresse attend". А как закончишь - беги скорее к другим слугам, и жди начала паники. Здесь, - он ткнул пальцем в одну, довольно большую комнату, - я встречу тебя. Если не выйдет - найду сам. Выходить будем вместе. И осторожнее там, не вздумай прихватить чего на дальнюю дорожку. Риск.
Оникс крепко задумался, просматривая нарисованный план, и тихонько произнес то, что не давало покоя - так и вертелось на языке:
- А то, что твой первый поцелуй достался именно мне, я, с твоего позволения, забывать не стану.

Отредактировано Оникс (02.07.2012 00:51:30)

Немного дрожи, нотки разочарования и обиды проскользнули в голосе девушки, а Ониксу оставалось утешать себя тем, что он поступает правильно, отталкивая ее. И для блага их обоих будет, если он, в конце концов, сосредоточится и займется делом. 
-С моего позволения?.. По-моему, ты до этого меня ни о чем не спрашивал! Ага. А еще можешь сменить профессию, стать глашатаем и кричать на каждом углу: "Я поцеловал Велию! Это был ее первый поцелуй!" вместо того, чтобы оглашать указы императрицы… Я не гадалка, но отчего-то чую, что тебе будут сыпаться тумаки, а не деньги… - Юноша слушал свою собеседницу и не мог сдержать улыбки: "До чего прелестна!.. и легкомысленна... возможно, даже более меня."
Он проводил ее вздохом, одновременно печальным и веселым. Возможно, Велия спешила навстречу своей погибели, это и беспокоило юношу.
Семь дней тому назад Оникс получил приказ. И семь дней тому назад он начал работать в Поместье де Нуарье под видом помощника, или же слуги печных дел мастера (да, да, именно так господин Фурнье велит обращаться к нему). И те же семь дней стража взирает на него с недоверием. Неоднократно бдительным охранникам доводилось вытаскивать юношу из темных чуланов, под быстрый топот ног пристыженной служанки, и все что успевал сделать Оникс, так это припрятать сверток с снаряжением. Таким было начало войны между капитаном стражи и молодым вороном. Северен Дюбуа - ветеран, не шевалье, лишь пехота, в послужном списке которого значилось участие в битве на реке Дейн. В каком то смысле это и сломало молодого война, вынудив оставить службу и искать работу в роли наемного охранника. Северен был серьезен, собран, внимателен, умен и вежлив, и так, умело демонстрируя свои лучшие качества, сменив несколько хозяев, попал в услужение господину и госпоже де Нуарье, где и остался, получив в итоге звание капитана стражи. Итого - малоопытный юноша против уделенного сединами ветерана. Северен первый открыл счет, отправив своих людей наблюдать за работой Оникса и проверять камины, едва тот закончит. В ответ, ворон напоил своих наблюдателей ("Как, а вы разве не знали, что лучше всего каминную трубу протирать вином? Истинно говорю вам, это самое настоящее вино! Проверите?"), и был найден через час в саду, слегка утомленным и довольным. За время своей условной свободы парень успел пробежаться по всему дому, наметив несколько возможных мест для схрона. Второй шаг - капитан запретил приносить вино, и велел своим подчиненным проверять вещи работника при входе в поместье, но желаемого результата это не принесло. Стражи добросовестно выполнили свой долг, изъяв горячительное и "избавившись" от него в самые короткие сроки, после чего безмятежно заснули, позволив ворону протащить в поместье самое опасное свое снаряжение: жидкость для создания огненной бомбы успешно улеглась под окнами одной из комнат. После этого Оникс выгребал золу из камина, и его личная охрана была вынуждена ретироваться, чихая, кашляя и проклиная маски. Капитан Северен не остался в долгу: был обнаружен один из схронов в кладовой. К счастью, набор предметов был нейтральным: веревка, слабый яд, отмычки, огарок свечи. Это было последним шагом в их маленькой войне, и именно поэтому юноша мысленно умолял Велию быть максимально осторожной, ведь все стражи в поместье ждут вторжения вора.
"Слезы Андрасте, я буду виновен, если ее схватят!" - сердце нервно забилось, заглушая глас разума. - "Так или иначе, она выполнит свое предназначение, отвлекая охрану"
Не желая более думать на эту тему, Оникс смазал один из кинжалов ядом и, укрыв его в широком рукаве рубашки, покинул укрытие. Терзаемый сомнениями, ворон направился прямиком на центральный пост стражи, где, по его предположению, и должен находиться капитан. Небольшая комната располагалась на первом этаже и имела три выхода в разные стороны поместья, четвертая дверь вела в оружейную.
- Капитан! - Издали позвал Оникс, и пара часовых тут же обернулась в его сторону. - Капита-а-а-ан!
Часовые, те самые что патрулировали южный коридор, расступились, и с интересом повернули головы вслед юноше. Капитан Северен сидел за большим дубовым столом, и быстрым движением прикрыл какие-то важные планы, строго гаркнул:
- Кто такой? Кто разрешил? - Седые кустистые брови ветерана сошлись к переносице.
- Ка-ка-пи-тан! - Несчастный помощник печных дел мастера, конечно, оробел и перепугался грозного капитана стражи. - Я тут работаю! Уже неделю! И... там... там... в винном погребке...
- Чего мямлишь?! - Ветеран, бесспорно, знал кто перед ним и просто пытался надавить на юношу, а может у старика были проблемы со слухом.
- ...там... убитые... - Оникс закрыл глаза и обессилено выдохнул.
- Эсме, Руфен... - Беззвучно прошептали губы капитана.
Часовые на дверях замерли, пораженные то ли потерей товарищей, то ли ожидая распоряжений начальства.
- Какой погреб? Где? - Уже не так громко поинтересовался Северен, поднимаясь из-за стола.
"Ты уже все знаешь, даже понимаешь кого из твоих людей больше нет!" - раздраженно подумал Оникс.
- Там, вон там, - растерянно отмахнулся юноша, - в том крыле, на полу... Я зашел, смотрю, лежит... что-то... ну я, значит, подошел...
Тут молодой ворон вполне натурально побледнел, прижал ладонь ко рту и, отвернувшись, вздрогнул. Капитан, бряцая доспехами, вышел из-за стола, через какое-то время его тяжелая рука обрушилась на плечо юноше. "Синяк поставил" - сдавленно хмыкнув, подумал Оникс. 
- Пойдем, - и рука Северена крепко сжала плечо.
Юноша протестующе пискнул, попытался вывернуться, на что капитан даже не обратил внимания.
- Часовые, следом. - Бросил ветеран своим стражам и потащил оставившего надежды вывернуться юношу на второй этаж.
Несколько поворотов, десяток ступеней, и небольшая процессия остановилась перед массивными дверями, замысловатая отделка которых говорила о величине помещения и его важности. Вежливо постучав свободной рукой, капитан дождался разрешения войти и затащил юношу за собой. Оникс удивленно вертел головой, поражаясь перенасыщенности золотой отделки, бархатной драпировки и мраморных статуй. Среди всех этих произведений искусства, он не сразу разглядел кушетку, с возлежащей на ней женщиной и сидящего в кресле неподалеку мужчину. А Северен приветственно склонился перед своей госпожой, и рука его заставила Оникса сделать то же самое.
- Мадам, в одном из помещений под Вашими покоями слуги опрокинули нечто пахнущее крайне неприятно. Боюсь, запах может потревожить Ваш отдых. - Оникс с недоверием покосился на бравого капитана, и тут же рука последнего предостерегающе сжала плечо - молчи, мол.
- Ах! - Всплеснула руками мадам.
- Я прибыл для того, чтобы проводить Вас в другие покои. - Капитан слегка поклонился.
- Душа моя, - вдруг нараспев протянул мужчина и подскочил к мадам. - Позволь, я помогу тебе!
"Помогай, помогай, душевный, а денег ее тебе все равно не видать" - мстительно подумал Оникс.
Женщина вдруг захихикала, а ее помощник что-то довольно заурчал ей на ухо. Когда парочка поравнялась с стражами, мадам окинула ворона оценивающим взглядом и промурлыкала:
- А кто этот юноша? Не припомню чтобы я его видела.
- Я помощник господина Фурнье! - Капитан было открыл рот, чтобы ответить, но Оникс опередил его. - Господин упоминал о встрече с Вами на празднике в поместье Лефевр. Кажется, Вы произвели на него впечатление.
Воспользовавшись замешательство Северена, юноша раздраженно повел плечом, скидывая ненавистную руку и склонился перед торжествующей мадам.
- Как интересно. - Пропела та, и принялась обмахиваться веером, позволяя окружающим насладиться ароматом своего парфюма. 
- Поклонник? - Ревниво поинтересовался мужчина, но в ответ получил лишь кокетливое хихиканье.
- Прошу, пойдем. - Переминаясь с ноги на ногу прогудел капитан стражи и покинул помещение, одарив напоследок юношу грозным взглядом.
Мадам, придерживаемая за руку своим кавалером пошли следом, за ними Оникс, замыкали процессию два часовых, один из которых посчитал своим долгом грубым тычком в спину напомнить юноше, что его никто не отпускал. Неспешным, размеренным шагом процессия добралась до конечной точки своего путешествия - сравнительно небольшой комнаты в удаленной части поместья.
- А теперь, - бодро стукнув пятками, капитан вытянулся по стойке "смирно", - разрешите оставить Вас.  
Оникс вымученно улыбнулся мадам, когда железная рука Северена вновь стиснула плечо.
- Вы забираете этого юношу с собой? - удивилась вдова, выразительно стрельнув глазами.
- Мадам? - Неуверенно обратился ветеран к своей непосредственной начальнице.
- Чего же он такого сделал? - Разнервничавшись, женщина вновь стала активно обмахивать себя веером. - Или же мне нельзя спросить о здоровье его хозяина, господина Фурнье?
- Но, душа моя, необходимо спрашивать об этом сейчас? - Возмутился кавалер.
- Ах, Мигель, не будьте так строги, выполните мой каприз! - Женщина бросила умоляющий взгляд на своего спутника, и тот смирился, кивнул головой в знак согласия, одарив при этом юношу весьма недружелюбным взглядом.
Разобравшись с этой небольшой заминкой, мадам гордо вошла в комнату, уверенная что за ней последуют. Мужчина, которого назвали Мигелем, пропустил молодого ворона вперед, чтобы иметь возможность получше осмотреть его. Часовые закрыли двери.
- О, не стесняйтесь, юноша! - Пропела мадам, усаживаясь на кресло. - Так как там здоровье дражайшего господина Фурнье?
- Господин приболел. С того самого дня он не желает никого видеть, ничего не ест, не спит, а все сидит тихонько в своей комнатке да перышком что-то чиркает. - Юноше не предлагали сесть, и потому он замер посреди комнаты, прямо напротив госпожи де Нуарье.
- Что же он там чиркает? - Игриво поинтересовалась мадам, чем вызвала недовольное ворчание Мигеля.
- Ах, это, конечно же личное, - Оникс потупил взор, - кое-какие листочки то мы, конечно, подобрали... Он их из окна выкидывал... Так там одни стихи какие-то...
- Какая прелесть! - Всплеснула руками мадам. - Ну что же, не буду задерживать Вас, молодой человек. Тем более, Вам уже пора идти в угловую комнату. Ту, что смотрит окнами на сад. Там тоже есть камин.
С трудом сдерживая довольную улыбку, Оникс поклонился и поспешил уйти.
- Пропустите его! - воскликнула вдова, едва юноша распахнул дверь.
Часовые неуверенно качнулись, но все же остались на своем посту.
Весьма довольный собой, Оникс добрался до угловой комнаты, весьма  справедливо ожидая встретится здесь с мадам через какое-то время. И в самом деле, спустя несколько минут дверь неуверенно отворилась, в образовавшейся щели  появилась рука, которую требовалось целовать, что юноша и сделал, аккуратно втянув вдову вовнутрь.
- Ах, каков... - томно выдохнула женщина, оказавшись в его объятьях. - А я ведь Вас сразу узнала, мсье Фурнье!
- Блестящий ум! - Комментировал ворон, целуя руки и плечи мадам де Нуарье.
- И ведь надо же было придумать! - Вдова не слишком успешно пыталась вывернуться.
- Я готов на все... - Оникс прислушивался, старясь понять, не следуют ли часовые за хозяйкой?
- Ой, да прекратите же Вы! - Вопреки своим словам, мадам опустила руки и подставила для поцелуев грудь, едва прикрытую широким вырезом платья.
Убивать женщин - последнее дело, и стоит себя за это ненавидеть, если в тебе есть хоть какие-то чувства. Молодой ворон положил руки на шею вдове, и ощутил как пульсирует кровь. У него могло все получиться с первого раза, так, как и планировалось - быстро, резко, безболезненно... Юноша на минуту задержал дыхание, а дальше как по учебнику - захват, поворот, хруст шеи... Печальная история, не требующая детального рассмотрения...
Оникс уложил тело на кровать, и, укрывшись за портьерами, принялся ждать. Мигель, конечно же тоже слышал слова мадам, и конечно же тоже придет в комнату с камином.
- Душа моя? - А вот и господин пират пожаловал.
Контрабандист и работорговец неуверенно подошел к кровати, и, взявшись за плечо мадам, развернул ее к себе...
- Убийца. - Холодно произнес Оникс, покидая свое укрытие и занимая позицию между Мигелем и дверью.
- Что? - Руки бывалого пирата затряслись.
- Ты убил ее!
- Не-е-ет...
Мигель медленно осел на пол, а руки его шарили в поисках хоть чего-то, чем можно было бы защититься.
- Не-е-е-ет! - Взвыл неудачливый кавалер и, ухватившись за стоящий неподалеку стул, метнулся к Ониксу.
Юноша ускользнул из-под удара обезумевшего контрабандиста, и, получив коленом, понял что недооценил соперника. Упав на четвереньки, молодой ворон ощутил мощный пинок по ребрам, перевернувший его на спину, затем еще один. Тут Мигель и допустил ошибку. Ему стоило добить юношу, когда была возможность, но вместо этого пират самоуверенно рассмеялся.
- Глупый мальчишка! Да знай я, какой подарок мне преподнесешь, внес бы в этот дом на руках! Теперь все это моё! - Мигель хохотал и не мог остановиться.
- Осталась одна маленькая проблема, - ощущая солоноватый привкус во рту, не без труда произнес ворон.
- Да-а-а? И какая же? - Издевательски поинтересовался новый хозяин поместья.
- Мой кинжал был отравлен. - Делая попытку перевернуться на живот и подняться произнес юноша.
Мигель непонимающе мотнул головой, и только тогда обратил внимание на не глубокий порез на внутренней части бедра. Пират хотел что-то сказать, но яд действовал довольно быстро, и мужчина медленно опустился на пол. Оникс наконец собрался с силами и встал, пошатываясь подошел к Мигелю, ухватил его за волосы и перерезал шею.
Все это отняло очень много сил. Привкус крови во рту, сломанное ребро, и несколько пятен на одежде привели Оникса в уныние. Немного переведя дух, и собрав в кулак остатки сил, юноша покинул комнату и направился разыскивать Велию. Судя по внезапному опустошению и относительной тишине, эльфийке все же удалось выполнить свою задачу. Через несколько метров юноша ощутил запах дыма и гари. Проходя через одну из комнат, Оникс схватил большой темный плащ, украшенный простой вышивкой. А вот и выход... и спешно покидающие поместье слуги... Среди всей этой толкотни ворон увидел Велию. Такая маленькая, и такая одинокая.. Протиснувшись к эльфийке, юноша накинул ей на плечи плащ, склонившись к самому уху, прошептал:
- Все хорошо, веди себя тихо.
Затем, укутав, взял на руки и бережно понес к выходу, тяжело дыша и перепугано оглядываясь.
- Госпожа, госпожа, - словно в бреду шептал он, - госпоже плохо! Да пропустите вы!
Слуги шарахались в сторону, с ужасом взирая на перепачканные кровью рукава. "Только бы Северен не выплыл!" - едва подумал юноша, как услышал грозный оклик. Прижав свою драгоценную ношу, Оникс проглянул свою удачу, и побежал. Требовательные крики все еще слышались сзади, но юноша и не думал подчиняться. И лишь совсем выбившись из сил, ворон упал на колени, аккуратно опустил завернутую в плащ Велию на землю, и, тяжело содрогаясь зашелся кашлем, выплевывая кровь.

Отредактировано Оникс (10.07.2012 03:10:51)